Портрет русского графа Н. Д. Гурьева Энгр написал во Флоренции весной 1821 года. Гурьев был флигель-адъютантом Александра I, в прошлом — участником Отечественной войны 1812 года, позднее — дипломатом. Ни история, ни мемуары современников почти не рассказывают о его личности и деятельности, по-видимому, в нем не было ничего выдающегося.
Энгру позировал малоинтересный человек с достаточно неблагодарной внешностью, и тем не менее художнику удалось создать великолепное произведение искусства.
Композиция портрета отличается благородной и строгой простотой: устойчивый и цельный силуэт фигуры резко отделяет ее от пейзажного фона и придает ей особую значительность; гордое достоинство позы, энергичный поворот головы и эффектный мотив перекинутого через плечо плаща создают атмосферу парадной приподнятости. Но в эту традиционную формулу классического репрезентативного портрета явно проскальзывают чуждые ей ноты. Классический портрет почти всегда показывал героя уравновешенным и сильным, даже в минуты патетического подъема сохраняющим ясность и твердость духа.
Здесь равновесие утрачено: внутреннее напряжение стало преувеличенным и беспокойным, энергия выглядит не естественным состоянием героя, а преднамеренно принятой позой, лицо превратилось в непроницаемую маску, скрывающую характер и душевный мир человека. Энгр, как истинный портретист XIX века, слишком наблюдателен и зорок, чтобы сохранить классическую традицию идеализации героя, он с документальной точностью фиксирует внешнюю и внутреннюю заурядность модели, и когда его кисть наделяет ее наружной волевой силой, образ оказывается во власти резкого диссонанса. Отзвуки этого диссонанса ощущаются и в живописи портрета.
Драматичен его пейзажный фон со свинцовым предгрозовым небом.
Малиновый цвет подкладки плаща возбужденно вторгается в гамму глухих сине-черных тонов. Рисунок Энгра, как всегда, безупречно виртуозен, но его твердость делает все линии напряженными, и та холодная четкость, с которой он замыкает каждую деталь в самой себе или резко разграничивает цветовые пятна, вызывает тревожное чувство отчужденности, разъединенности форм. В этом превосходном полотне рука об руку идут классическая стройность и отточенность высокого мастерства, беспощадная аналитичность и романтически обостренный разлад в мироощущении. Как и многие другие произведения Энгра, оно несет на себе отпечаток противоречий переломной эпохи, в которую работал выдающийся мастер.
Картина поступила из собрания А. Н. Нарышкиной в Петрограде в 1922 году.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)